Сахалинская поэзия

Вялое утро, исжованный снег, идеальная фигура зашла в кафе и расположила свой зад напротив моего спящего взора. Все было в ней и в её одежде подогнано, как на молодой кобылке.
    Слегка нагнувшись она созерцала снадобья и булочки. Её мышцы напрягли её основу. Переминаясь с ноги на ногу она похоже тренировала мой взгляд, разминала мои глазные мышцы.
    И только тогда я понял, что в её образе выделяет её из всех и тренерует моё зрение!
    Мутоновая короткая рыжая шубка, пышная кокетливая белая шапка и такие же белые полусапожки с белым пышным отворотом. Просто красавица в этом утре! На фоне серого исжованного снега в отражении панорамных окон её ЗЕЛЁНЫЕ штаны выглядели чёрным квадратом на очень дорогой картине Малевича.
    Но напомнила она мне не многогранный сюжет из "чёрного квадрата", а фильм Матрица, где главного героя привлекла и застрелила тётя в красном платье.
    И здесь, "зелёные штаны" выстрелили!
    Переминаясь с ноги на ногу её тело задышало, глубже и глубже. На последнем выдохе она кашлянула - очень громко и очень хрипло! Я заглянул за перегородку, но там ни кого не было кроме неё. Этот звук издала она, это было неожиданно. С вентиляционного короба на мой стол упал таракан рядом с кружкой кофе. Он был так потрясён, что не шевелил лапами. Он лежал тихо, потому что не мог сопротивляться, не мог убежать, он не надеялся на моё благородство, он не знал, что я тоже потрясён и я лежащих не давлю.
    Четыре манекена в серых одеждах, как у всех, даже не повернули голову, для них это было обычно. Их больше привлекал серый кашеобразный неснег.
    Зелёные штаны выпрямились, милое личико хриплым, похожим на пропитый голос попросило булку с маком. Она знала толк в выпечке и здесь тоже знали, что могут радовать таких как она.
    Я взглянул на таракана, он начал вертеть головой как бы не привлекая моего внимания. Ему было плохо. Нет, не от падения с двух метров. Даже в его кафешной жизни бывают неожиданности. Я смахнул его на салфетку и закинул за батарею. Надеюсь, что он выжил.